— Как-то мрачновато выглядит, — произнесла Айра управляя дроном у поверхности планеты.

— Ну да, окаменевшие останки гигантских растений действительно выглядят не сильно весело, — ответил я, — Детекторы реликтового излучения показывают изменения? — спросил я у Айры и Миши. На самом деле я уже просканировал всю планету и не нашел искажений реликтового излучения, оно было характерно для этой звездной системы, а значит эта планета не наш вариант. Но так как у меня были ученики, то я им и задал проверить планету. Им необходимо учиться пользоваться технологическим оборудованием этой вселенной. И если для Айры выросшей в убежище, но все же развитой техногенной цивилизации это было не так уж и сложно. То Мише приходилось серьезно учиться, базы знаний, отработка изученного в виртуальной реальности. Но все равно, перестроить его разум на мышление человека космической цивилизации пока не получалось, но подвижки уже были.

— Равномерное излучение, никаких искажений нет. Учитель, мне кажется это бессмысленное задание, ну как может измениться реликтовое излучение локально в пределах одной планеты? — оторвалась от дистанционного управления дроном Айра.

— Может, и изменения очень локальны, поэтому необходимо тщательно сканировать. А вот почему изменения реликтового излучения происходят вы узнаете когда их обнаружите. — Ответил я Айре. — Но конкретно в данном случае ты права, на этой планете нет искажений, так что сворачиваемся и летим в другую звездную систему.

— Учитель, вы уже давно знаете, что тут ничего нет. Ведь так? — спросила у меня ученица.

— Ну не давно, но через час после того как мы достигли орбиты планеты я уже знал, что тут нам искать нечего.

— Тогда для чего все это? — спросила она кивнув на себя и Мишу, тот внимательно слушал, но в разговор не вмешивался.

— Миша, что скажешь? — спросил я у него.

— Думаю это часть обучения, учитель хочет обучить нас работе с редким и специфическим оборудованием. Не знаю как для тебя, а для меня это очень важно, я ранее никогда не работал со столь сложными технологиями. — ответил Миша, — Вспомни как я вначале обращался с обычным дроидом? — тут у Айры и меня непроизвольно появилась улыбка, — А теперь вон дроном управляю и даже знаю как и для чего у него есть на борту.

— В целом Миша прав, — ответил я, — Загоняйте в ангар дроны и вперед на мостик, будете рассчитывать прыжок для нас.

— Вы нам так доверяете? — удивилась Айра.

— Доверяю, и если ошибетесь, то нас размажет по всему гиперпространству. — на самом деле прежде чем использовать их расчеты для гиперпрыжка я проверю их и лишь в том случае если они правильные или с допустимыми погрешностями передам их в навигационный компьютер.

Через два часа мы покинули звездную систему. Расчеты гиперпрыжка которые сделали мои ученики были мягко говоря хреновыми, если бы я их решил использовать, то в не факт, что удалось бы даже войти в гиперпространство живыми.

Поэтому им пришлось трижды переделывать расчеты прежде чем я был удовлетворен ими. Тоже не идеальный вариант, при выходе из гипера нас хорошенько потрясет, но выжить мы должны. Исправлять ошибки я не стал специально, пусть на себе почувствуют к чему могут привести незначительные неточности.

Я ведь заметил, что Айра взяла для расчетов округление до пятнадцатой цифры после запятой. Да, формально она все сделала правильно, вот только это были стандарты тысячелетней давности которые никто не исправил в базах знаний. Тогда гипердвигатель просто не мог работать точнее, и все, что шло после пятнадцатой цифры после знака никак не влияло на итоговый результат. Поэтому и гиперпржыки в те времена были испытанием.

Сейчас же даже гипердвигатель первого поколения после унификации мог работать с точностью до сороковой цифры после запятой. Это позволяет гораздо точнее рассчитывать исходящее гиперокно и в результате выход становится практически незаметным кроме лёгкой вибрации. А на двигателях шестого и выше поколений работающих с еще большей точностью выход из гипера становится совершенно незаметным. И это знали все практикующие навигаторы и пилоты, узнают и Айра с Мишей, но уже на своем опыте.

Через трое суток мы вышли в новой звездной системе и все произошло как я и предполагал. Тряска достигла такого уровня, что Айра ударилась головой об потолок, а Миша влетел в приборную панель с такой скоростью, что растрощил ее, а ведь там спецсплавы, но стоит все же признать, тело архимага будет покрепче этих спецсплавов.

Несколько часов ушло на то, чтобы восстановить повреждения как самих учеников так и корабля. Помимо повреждений приборной панели на мостике пострадало еще несколько отсеков сорванными грузами. Но все это были мелочи, все повреждения были второстепенных систем, так что большого вреда они не нанесли.

А вот последующий разбор ситуации и пояснение причин почему так произошло позволило ученикам на своем опыте узнать, что не все, что они изучают в базах знаний правильно на все сто процентов, ну и конечно это добавило нового опыта.

В этой звездной системе мы задержались также не надолго, уже через десять часов покинули ее так как и тут реликтовое излучение не искажалось, а значит надо было искать дальше.

Лишь в четвертая звездная система находящаяся в семидесяти световых годах от формальной границы Содружества подошла нам. Удивление Айры по поводу того, что на мертвой планете реально в шести местах было искажение реликтового излучения описать словами было очень сложно. Ведь это противоречило всей теории структуры вселенной которую она изучила из баз знаний.

— Как? — спросила прямо Айра.

— А вот скажи мне, разве реликтовое излучение в разных звездных системах одинаковое?

— Нет, — ответила Айра, — Но это логично, ведь расстояния между системами велики. А вот на столь малых расстояниях не может столь значительно отличаться реликтовое излучение.

— Ты только что сама ответила на свой вопрос. — усмехнулся я.

— Я не поня… — начала говорить ученица, но в итоге ее осенило, — Учитель, я правильно понимаю, что тут есть переходы между разными звездными системами?

— Браво, ты права.

— Но откуда они тут?

— Вот это я не знаю, знаю, что на большинстве пригодных планет есть подобные переходы в систему межмировых переходов. Они очень хорошо защищены как технологически так и псионически. Встречаются подобные переходы и на непригодных для жизни планетах, но гораздо реже, поэтому я и предпочел искать переходы на планетах которые когда-то были пригодными для жизни.

— Как на Шаррне? — уточнил Миша.

— Не совсем, на Шаррне кто-то отрезал переходы от общей системы и связал два мира между собой прямым переходом. И таких перехода два. В других же мирах я уже встречался с полноценной системой переходов. — спасибо Гильшаку, Уле и Симеону, они научили меня правильно работать с этими переходами, или точнее еще научат.

— Но для чего вам нужен доступ к системе переходов?

— Мне необходима безопасная система, тут, вдали от интересов всех стран Содружества я могу быть уверенным, случайно сюда вряд ли кто-то прилетит. Да и не случайно придется хорошенько поискать эту систему. По данным картографического сообщества Содружества, за все время существования сообщества тут было всего два зонда, один картографический, второй геологический, результаты зондирования показывают бедность системы на дорогостоящие полезные ресурсы. А ради дешевых руд никто сюда гонять корабли не будет. Других причин летать в такую глушь ни у кого нет. Изучать мертвую планету? Так таких хватает и в пределах Содружества, зачем лететь столь далеко. А для чего мне нужен доступ в другой мир? Айра, Миша?

— Чтобы иметь доступ к живому миру и не ограничивать работающих в этой системе людей лишь космическими кораблями и базами.

— Верно, вот видишь как все просто получается. — улыбнулся я. — Но теперь наступает следующий этап. Нам надо убедиться, что тут есть доступ к планетам пригодным для жизни и для этого мы сейчас втроем отправимся вниз к одному из переходов.